К чему приведет дефицит энергии? Какими данными располагает Международный газовый союз и каковы прогнозы? Джозеф Мерфи расскажет о том, что может создать разрыв между потреблением и поставками.
Успешная интеграция Узбекистана в мировую экономику требует подготовки качественно новых специалистов с передовыми инженерными знаниями, креативным мышлением и навыками создания и внедрения инновационных технологий.
Джозеф Мерфи – международный журналист с десятилетним стажем в освещении мировых энергетических рынков, с особым акцентом на Европу и страны СНГ. С 2021 по 2024 год занимал должность главного редактора Natural Gas World – ведущей платформы новостей и аналитики в сфере природного газа. В настоящее время руководит редакционным контентом Global Voice of Gas, ежеквартального издания Международного газового союза.
Международный газовый союз (МГС) предупредил о том, что к концу десятилетия возникнет дефицит энергии, и одновременно предостерег о нежелательности чрезмерного доверия к «целевым сценариям», публикуемым Международным энергетическим агентством (МЭА) и другими организациями при определении будущего спроса на энергию.
Спрос на энергию резко возрос, поскольку развивающимся регионам требуется больше энергии для урбанизации и индустриализации, а рост спроса в развитых странах также продолжается, несмотря на повышение эффективности и структурный спад в некоторых секторах. Об этом говорится в докладе «Глобальный газовый отчет 2024», опубликованном МГС 27 августа. Отчет включает 150 членов союза из свыше 80 стран, охватывающих более 90% мирового газового рынка.
Среди других факторов, стимулирующих рост, расширение энергоемких технологий и глобальное потепление, приводящее к повышению температуры и увеличивающее спрос на охлаждение, а также продолжающаяся электрификация транспорта и зданий.
Рост спроса ставит под сомнение предположения, лежащие в основе «целевых сценариев», разработанных такими организациями, как МЭА, Институт инженеров-электриков Японии (IEEJ) и Rystad Energy, говорится в сообщении МГС.
«Если энергопотребление продолжит развиваться так же, как в последние годы, фактический спрос будет значительно отличаться от сценарных путей, что может привести к значительному разрыву между спросом и запланированными поставками газа и спросом на газ с низким содержанием СO2», – говорится в сообщении МГС.
В период с 2021 по 2024 год мировой спрос на энергоносители увеличивался на 2,7% в год, и если темпы роста сохранятся, то к концу десятилетия мир будет потреблять 586 ЭДж, говорится в докладе.
Однако «все рассмотренные различные сценарии спроса на энергию предполагают, что темпы роста мирового спроса на энергию значительно замедлятся к 2050 году», говорится в докладе. Эти сценарии предполагают «выравнивание и, в конечном счете, снижение спроса». Тем не менее, такого не наблюдалось ранее, за исключением периодов серьезных потрясений, таких как пандемия COVID-19, которая вызвала спад экономической активности и спроса на энергию. Примечательно, что даже в Европе, где развитые страны в последниегоды переживают слабый экономический рост и промышленный спад (отчасти из-за высокой стоимости энергии), спрос на энергию продолжает расти, отмечают в МГС. В Северной Америке спрос сейчас выше, чем в 2019 году, и продолжает повышаться, что обусловлено ростом использования энергии в транспортном секторе и центрах обработки данных AI. В Азии спрос также растет, особенно благодаря росту промышленности в Индии и Китае. Спрос на энергию в Африке растет быстрее, чем в большинстве других регионов, чему способствует развитие городов. Однако доступ к энергии все еще недостаточен, и это также является серьезной проблемой в некоторых регионах Южной Америки.
Большая неопределенность
Сценарий MЭА, направленный на достижение нулевого уровня выбросов в энергетическом секторе к 2050 году, предполагает, что мировой спрос на энергию к 2030 году составит 452 ЭДж. Это на 134 ЭДж выше, чем прогноз МЭА, основанный на тенденции последних нескольких лет.
Эта разница в два раза превышает годовое потребление Европы. Даже в соответствии со сценарием государственной политики МЭА, который описывается как «более консервативный ориентир на будущее», разница составляет 60 ЭДж, то есть примерно равна европейскому спросу.
МГС также отметил, что даже в «эталонном сценарии» японского института инженеров электротехники и электроники и в прогнозе компании Rystad, учитывающем предыдущие тенденции в энергопотреблении, разница в прогнозах достигает 64 ЭДж. Сценарий Rystad, ограничивающий глобальное потепление до 2,2°C, имеет наименьший разрыв – 39 ЭДж.
Высокий уровень неопределенности в отношении спроса на энергию «имеет серьезные последствия для инвестиционных решений, развития энергетической инфраструктуры и планирования технологий, поэтому согласование сценариев с прогнозами необходимо для обоснования разумной политики».
В конечном счете сценарии не являются прогнозами и основываются на предположениях о способности политики повлиять на структуру энергопотребления, изменения в поведении и темпы внедрения технологий, заявили в МГС.
«Сценарии – это аналитически обоснованные предложения о возможном будущем. Прогнозы же прогнозируют спрос на энергию на основе изучения тенденций, наблюдаемых в фактическом историческом спросе, чтобы определить наиболее вероятный результат в будущем», – говорится в сообщении. «Ни один из этих инструментов не является идеальным предсказателем будущего, но при планировании инвестирования очень важно учитывать оба».
Хрупкое равновесие
После сильных потрясений мировой газовый рынок сейчас находится в состоянии «хрупкого равновесия», считают в МГС. Спрос стабильно растет – на 1,5% в
2023 году и, по прогнозам, увеличится еще на 2,1% в этом году, – но рост предложения ограничен. Ключевым фактором роста спроса остается Азия, в то время как Северная Америка и Ближний Восток лидируют в увеличении экспорта. С момента начала энергетического кризиса в конце 2021 года подавляющее большинство новых экспортных мощностей по производству сжиженного природного газа были введены в США и Катаре.
Если спрос на газ будет расти такими же темпами, как в последние четыре года, и не будет дополнительной добычи, то к 2030 году дефицит предложения составит 22%, считают в МГС, подчеркивая необходимость увеличения инвестиций.
В прошлом году количество сжигаемого угля в мире выросло как никогда, и этот вид топлива остается крупнейшим источником энергетических выбросов.
«Природный газ сегодня дает возможность сократить выбросы от угля на 50%, а от нефти – на 30% за счет экономически эффективного перехода», – заявили в МГС.
Биометан, являющийся прямым заменителем природного газа, также разрабатывается на уровне значительно ниже своего потенциала, добавляет компания. В настоящее время на долю биометана приходится около 1% рынка газа, и производится он в основном в Северной Америке и Европе, хотя в Китае и Индии также появляются новые центры производства. Аналогичным образом, мощности по улавливанию С02 все еще значительно ниже необходимого уровня, хотя они будут иметь решающее значение для успешного перехода к новой энергетике, заявили в МГС. То же самое можно сказать о низкоуглеродном водороде.
«Эти технологии сыграют важнейшую роль в декарбонизации системы энергоснабжения (особенно в трудноустранимых секторах) и обеспечении ее устойчивости. Их масштабирование крайне важно, и для этого требуются срочные инвестиции и политические меры, позволяющие приступить к реализации растущего объема проектных предложений».
Природный газ играет ключевую роль в достижении баланса между энергетической трилеммой – устойчивостью, безопасностью и доступностью, – говорится в заключении МГС. «Заглядывая в будущее, мы видим, что потенциальный дефицит предложения и инвестиций в газ и другие виды энергии с низким содержанием С02 требует немедленного внимания. Очень важно перепроверять сценарные пути с фактическими прогнозами, чтобы избежать несоответствия и обеспечить соответствие энергетического предложения меняющемуся спросу».